На снимке: психолог Ольга Болдова.

Как усыновить ребенка? Как, приняв важное решение, не ошибиться? Какой возраст лучше выбрать? Что лучше, опека или усыновление? С чего начать? Как правильно строить отношения с ребенком? Как выстраивать отношения, если ребенок уже большой и помнит своих биологических родителей? Какие неожиданности могут ждать приемных родителей взрослого ребенка?

На эти и другие вопросы отвечает руководитель центра клинической психологии «ДАР», расположенного в Краснодаре, клинический психолог Ольга Болдова.

- Наша история началась в 2007 году в детском интернате Кабардино-Балкарской Республики, куда я поступила на работу педагогом-психологом. Первые полгода работы по этой линии оказались для меня тяжелым испытанием, и я периодически являлась к директору со слезами и просьбой уволить. Но директор была женщиной опытной, и каждый раз, возвращая меня на рабочее место, поясняла, что это мое становление в профессии и я должна быть благодарна судьбе за такую практику.

Все дело в том, что данный интернат предназначен для детей из малообеспеченных семей, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Большинство детей в подобных учреждениях - это маленькие, озлобленные существа, которые никому не доверяют и связанный с ними воспитательный процесс по этой причине сильно осложнен. По сути – «Республика ШКИД».

На снимке: воспитанники психолога Ольги Болдовой.

Мой первый урок в шестом классе начался с перевернутых парт и полным хаосом, причем девочки тогда вели себя гораздо хуже мальчиков. Если бы мне тогда сказали, что кто-то из них станет моим ребенком, я бы ни за что в подобное не поверила. На «прочность» дети испытывали меня несколько месяцев, ждали, когда же я в ответ начну их тоже ненавидеть и унижать. Многие из этих детей привыкли к подобному обращению в своих семьях и вели себя стандартным образом. Но всему бывает предел. И терпению педагога, и плохому поведению ребенка. Резонный вопрос: что закончится быстрее? Что победит, добро или зло? Главное не сдаваться.

Со временем дети, не получая привычной ожидаемой грубости и обвинений за свои проступки начинают оттаивать и постепенно приручаться. Они чаще заходят в кабинет, рассказывают о себе. Верхом раскрытия и доверия являются просьбы о помощи в отношениях с биологическими родителями. Когда психологический барьер между нами оказался сломлен и дети поняли, что мне можно доверять, для меня начался второй круг ада. Я узнала такие неприятные подробности о каждой семье и условиях жизни там детей, что мне самой пришлось пройти психотерапию. Далее начались рейды по семьям и общение с родителями, помощь малообеспеченным, привлечение за неисполнение родительских обязанностей, жестокое обращение. Хотелось помочь всем, защитить всех.

На снимке: воспитанники психолога Ольги Болдовой.

На этом этапе особенно сплотился весь наш педагогический состав. Педагоги прониклись проблемами детей. У нас не было сирот. А потому, не было ни льгот, ни соответствующего обеспечения. У всех наших воспитанников имелись родители. Однако, по факту жизнь этих детей мало напоминала детство. У кого – то родители были пьющими, у кого-то тяжело - больны или попали в трагическую жизненную ситуацию. Встречались и мамы – одиночки, воспитывающие до семи малышей или престарелые бабушки, а иногда и все сразу.

В таких интернатах дети не находятся постоянно, а просто приходят на шестидневку. А на выходные и каникулы возвращаются в свои семьи. Многие не возвращались домой вообще, пересиживали выходные в круглосуточных интернет-барах или где – то еще. Выходные рейды по отлову беглецов стали у нас трудовой нормой.

Все эти дети, после окончания девятого класса, должны были вернуться в свои прежние условия. К мамам, папам, часто меняющимся отчимам, мачехам и т.д. Домой возвращались не все. Вопрос о том, как принять решение об опеке или кого из детей выбрать, отпадал сам собой. Забрать хотелось всех и всем помочь приспособиться к дальнейшей жизни.

Начались судебные процессы. Ведь ребенка нужно не просто усыновить или взять под опеку, а еще и «вытащить» из этой семьи. Я была первая.

У выбранного мною мальчика папа умер давно, а мама была тяжело больна и не могла обеспечить всех детей. Она мне поверила и дала свое согласие на опеку ребенка. После этого еще несколько наших педагогов забрали детей в свои семьи.

На снимке: Александр Кнаус, которого Ольга Болдова взяла под личную опеку.

Далее у детей следовал долгий процесс реабилитации. Как физической, так и психической. Школа, десятый класс, врачи, репетиторы. Моему мальчику Саше в тот момент уже было 17 лет. А значит, оформлять усыновление мне уже не имело смысла. При усыновлении ребенок теряет существенную помощь от государства, такую как льготное поступление в ВУЗ, предоставление жилья и т.д., а наше поступление было уже, что называется, не за горами.

Когда все формальные вопросы улажены и подросток попадает в свою новую семью, опекунов ждут очередные «сюрпризы». Это дурные привычки, старый образ жизни, круг общения, специфические друзья. Что с этим делать? Запретить не получится, постоянно конфликтовать невозможно, отказаться и вернуть обратно можно, но это не лучший выход.

Что же делать? Выход один. Загрузить ребенка по максимуму и обеспечить культурный шок. Кружки, секции, путешествия, экскурсии по городам, репетиторы, и конечно же новый альтернативный молодежный круг общения. При этом «трудных» друзей не гоним, пускаем в дом, контролируем по возможности, организуем досуг. В результате этого наступает переломный момент, когда болтаться с банкой энергетика по улицам становится «не прикольно», сидеть на лавке и курить - скучно, материться и плеваться – «отстойно». Постепенно подросток меняет систему ценностей и переходит в новую более благоприятную социальную среду. У него появляются новые интересы, увлечения, и главное - цели. У меня и Саши этот процесс занял около двух лет. Некоторые из старых друзей остались, но только те, кто так же стремился к личностному росту и менялся в лучшую сторону.

На снимке: Александр Кнаус, которого Ольга Болдова взяла под личную опеку.

И вот еще один важный для опекунов вопрос. Что делать с оставшимися у ребенка родственниками? Ответ: ничего. Теплое отношение к матери, даже неблагополучной, является признаком психического здоровья человека. И ломать ребенку личность исходя из собственных ревностных чувств - недопустимо. Подросток сам определит режим общения с родственниками если решит поддерживать с ними отношения. Хотя схема подобного общения похожа на отношения с бывшими друзьями. То есть, те кто разделяет интересы, цели ребенка и его новый образ жизни,- останутся. Негативное же влияние уйдет полностью. Ведь часто братья и сестры, видя успех одного из них, тоже стремятся подтянуться в жизни и так же меняют ее к лучшему.

Можно сказать, что на этом этапе основные проблемы заканчиваются и начинается размеренная жизнь. Поступление в ВУЗ, незабываемые годы студенчества, первые серьезные достижения.

Сейчас опекаемый мною ребенок уже в состоянии иметь свою семью. Закончил учетно–финансовое отделение экономического факультета КУБГАУ в Краснодаре, обучается в магистратуре, работает в банке, на горизонте свадьба.

Какое из основных человеческих качеств важно опекуну? Конечно же терпение. И если вы решили взять на воспитание ребенка, то никого не слушайте. Будет много людей, которые будут отговаривать, напоминать о «дурной» наследственности и прочих проблемах, возможных болезнях. Не обращайте внимания. Все это пройдет и в результате, Вы получите близкого родственника, который вас по-настоящему любит.

От себя лично хочу добавить, что чужих детей не бывает. В 17 лет ребенку тоже может быть холодно. И кушать ему тоже хочется не меньше, чем в три года. Сейчас стало модным говорить о благотворительности, гармонии вселенной, о том, что нужно верить в чудеса и изобилие. Делать это можно бесконечно, но многое здесь зависит только от вас самих. А потому, сотворите чудо сами…