Уголовное дело было сфабриковано по ДТП, которое спровоцировал пограничник, позже признанный «потерпевшим», прыгнувший на капот проезжающего автомобиля. Сыну вменяется в вину совершение преступления – наезд управляемым им автомобилем, являющимся источником повышенной опасности, на «потерпевшего», в связи с исполнением им своих служебных обязанностей. Согласно приговору суда действия водителя носят умышленный характер. На основании абсолютно произвольного решения районного суда, вынесенного с нарушением уголовного и уголовно-процессуального законов, мой сын Егоров Данил Русланович признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 318 УК РФ и ему назначено наказание в виде лишения свободы на срок 1 год 6 месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима. Этим же приговором Первомайского районного суда Оренбургской области от 11 ноября 2019 года была разрешена судьба вещественного доказательства — автомобиля Nissan Qashgai (Ниссан Кашкай), который был конфискован как орудие преступления.

Всё обвинение основано на показаниях «потерпевшего» и его сослуживцев. Даже тех, кто был за десятки метров по другую сторону дороги и никак не мог видеть происходящего. Все свидетели путаются в показаниях относительно скорости автомобиля, по поводу действий пограничников по остановке ТС, по моменту предъявления документов водителем, и во многом другом. Т.е. суд делает выводы только из показаний людей, дающих их под давлением якобы потерпевшего сотрудника ФСБ, и показаний самого капитана. Показания «потерпевшего», были нестабильными и непроверенными в ходе следствия. Капитан неоднократно указывал разные обстоятельства, предшествующие получению им телесных повреждений. На предварительном следствии указывает, что с целью минимизировать потери вытянул руки и подпрыгнул вверх перед столкновением. В судебном заседании указывает, что, увидев, как на него движется автомобиль, принял решение прыгнуть на машину. Его показаниям противоречат показания его же сослуживцев. А судом в приговоре и вовсе не указано, какие же именно действия совершил потерпевший перед столкновением с автомобилем, не был установлен способ совершения преступления. Т.е. при рассмотрении уголовного дела, были допущены нарушения норм ст. 73 УПК РФ - не было доказано событие преступления, и приговор был основан по сути дела на предположениях. Свидетельские показания, на которых основаны эти предположения, полностью противоречат доказательствам, предоставленным защитой. Одной только видеозаписи с видеорегистратора достаточно, чтобы понять, как все происходило на самом деле. И это даже не голословные доводы обывателя, а экспертное заключение специалиста с раскадровкой, фотографиями, замедлением съёмки и расчётами по специальным формулам. Однако заключение опытного эксперта суд, сам не имеющий никаких специальных познаний в области автотехники, подвергает «критике". Свою же судебную экспертизу обстоятельств получения травм потерпевшим суд не проводит, т.к. понятно, что других выводов по видеозаписи сделать невозможно, кроме тех, которые сделал специалист-эксперт-автотехник ООО «СамараАвтоЭкспертиза», а именно:

1) скорость а/м Ниссан Кашкай в процессе его движения по видеозаписи составляла 14,4-25,2 км/ч. (Это практически пешком. Достаточно времени, чтобы успеть принять решение, и пограничник его принял, браво!).

2) По механизму наезда: « ..Г…. А.С. сделал два шага назад, присел, вытянул руки вперёд и осуществил прыжок вверх и в сторону движущегося автомобиля. Во время прыжка опёрся о левую боковую часть автомобиля: капот и верхнюю часть левого переднего крыла.» (Т.е как бы толкал автомобиль в сторону обочины вправо, оставив сильные вмятины на левом переднем крыле и левой водительской двери).

«Оба человека в форменной одежде,..которые находились на поле в направлении движения а/м Ниссан никакими своими действиями не подавали каких-либо знаков или сигналов водителю Ниссан.»

3) «Действия гражданина Г…. А.С., выразившиеся в совершении прыжка в сторону траектории движения двигавшегося автомобиля, привели к наезду автомобиля Ниссан Кашкай.. на гражданина Г…… А.С.»

4) «Водитель автомобиля Ниссан Кашкай.. Егоров Д.Р. не располагал технической возможностью предотвратить наезд на гражданина Г…… А.С. с момента возникновения опасности.» (Как опытный водитель Данил смог бы уйти от этого прыжка, если бы не бетонный водосток справа по краю дороги).

К сожалению, даже такая отличная видеозапись не помогла. Все видят белое, а суд видит черное. Данная экспертиза специалиста осталась без надлежащей оценки при вынесении приговора. К сожалению, просматривая видео, сторона обвинения не верила своим глазам. Налицо сознательное искажение представленных доказательств в материалах уголовного дела и сделанных на них выводах.

А всё началось с того, что было сфабриковано административное дело по ст 6.9 КОАП. Объяснение от 25 июля в котором сын якобы признаёт свою вину в употреблении наркотических и психотропных средств без назначения врача, заполнено рукой оперуполномоченного ГКОН ОМВД России по Первомайскому району, составлявшего Протокол, в конце объяснения подделаны слова «с моих слов записано верно» - с ошибкой «.слов слов..», и, соответственно, подделаны подписи Егорова Д.Р., что видно невооружённым глазом (сравните сами подписи на Объяснении от 25 июля 2019г. и подписи Егорова Д.Р. в протоколе от 25 июля 2019г.). В акте медицинского освидетельствования на состояние опьянения указано, что признаки опьянения отсутствуют. В справке о результатах химико-токсикологических исследований концентрация вещества не указана. Нет концентрации – нет опьянения. Результат подтверждающего исследования считается положительным, если превышено пороговое значение вещества. В той же справке указано, что в крови запрещённые вещества не обнаружены. Кстати, при данном исследовании анализ крови не берётся, только моча. Кстати, если бы водитель был в наркотическом опьянении, такое обстоятельство было бы отягчающим при вынесении приговора. В приговоре этого нет, по той причине, что этому нет надлежащих доказательств.

Ну, а уж, что касается фальсификации дела Следственным комитетом в части проведения судебно-медицинской экспертизы «потерпевшего», так она вообще является недействительной, у эксперта не было права проведения данной экспертизы. К сожалению, мы для своей защиты многое не сделали вовремя. Сын не имел возможности защитить себя сам, находясь под домашним арестом в Первомайском районе, а затем в СИЗО в чужой области, к тому же первые 10 дней после происшедшего ему не позволили звонить родным! Время было упущено, а я, находясь в стрессовом состоянии и не имея никого опыта подобных ситуаций, не настояла в ходе предварительного следствия, и затем в судебных заседаниях на необходимых ходатайствах по автоэкспертизе и по независимой медицинской экспертизе потерпевшего. Хотя, уверена, что и на это бы закрыли глаза. Поэтому, сейчас, когда Оренбургское правосудие цинично лишило нас надежды на справедливое рассмотрение дела, мы продолжаем бороться уже в кассации.

Для начала по совету адвоката провели исследование (рецензирование) «Заключения эксперта» №226 из Первомайского отделения ГБУЗ «БСМЭ» Оренбургской области. Специалист с высшей квалификационной категорией по специальности «судебно-медицинская экспертиза» установил в этом документе вопиющие нарушения действующего законодательства, регламентирующего судебно-медицинскую экспертную деятельность.

Во-первых, Первомайская экспертиза априори на может быть принята судом, т.к. проведена экспертом без соответствующего сертификата, действие которого закончилось 21.05.2019г. Интересно было бы узнать, кто нашёл такого эксперта и с какой целью? Ведь на этой фальсификации построено обвинение человека по тяжелой статье на основании якобы полученных телесных повреждений «средней» тяжести.

А повреждений то никаких и вовсе нет! В заключении первомайского эксперта все выводы носят декларативный характер и не основаны ни на одном признаке, описанном в медицинских документах специалистов, проводивших осмотр «потерпевшего». В заключении - «терял кратковременно сознание», а в медицинской документации при осмотре неврологом - «без потери сознания». В заключении — положение вынужденное, голова склонена влево, «припухлость», «гиперемия», а в медицинской документации при осмотре врачами специалистами в области «неврологии, «травматологии» и «хирургии» наличие этих признаков не указано.

В Заключении первомайского эксперта не содержится указаний о представлявшихся в распоряжении эксперта объектов исследований и материалов для производства экспертизы. Ничем не обоснованы выводы относительно наличия повреждений, механизма образования, степени тяжести и давности причинения, не обоснован вывод в части наличия повреждений в виде «Ушиб мягких тканей затылочной области и шеи слева, подвывих 1 шейного позвонка», а в части механизма образования как «взаимодействие с твёрдыми тупыми предметами» - экспертом не установлен вид воздействия (давление, удар, растяжение, трение). Нет ответа на вопрос о давности образования повреждений, а лишь имеется не обоснованный двусмысленный ответ в форме «возможно в срок и при обстоятельствах, указанных в постановлении».

При оценке степени повреждения эксперт без всяких оснований установил, что данное повреждение повлекло за собой длительное расстройство здоровья, т. е. причинило средний вред. Вместе с тем, представленные медицинские документы не содержат каких-либо объективных признаков нарушения функции шеи в срок более 21 дня, не содержат сведений о клинической картине характерной для подвывиха, а также о проведении необходимого для данной травмы лечения в виде вправления подвывиха позвонка. Применялось лишь лечение в виде ношения воротника Шанца и анальгетики, что может свидетельствовать о «застарелом» подвывихе 1 шейного позвонка. Так согласно литературе «Подвывих 1 шейного позвонка», зачастую является как следствием родовой травмы, так и следствием незначительной травмы шеи в детском возрасте, может не проявляться в течение жизни и быть случайно обнаружен при исследовании. В нарушении правил определения степени тяжести вреда, причинённого здоровью человека, первомайским экспертом не изучались результаты компьютерной томографии и рентгенографии, не было заявлено ходатайство на предоставление этих результатов, сведений о состоянии здоровья «потерпевшего» в срок до юридически значимого события, а также на необходимость участия в производстве судебно-медицинской экспертизы врача-рентгенолога.

И устранить эти противоречия не представляется возможным, т.к не проведено фотографирование повреждений при проведении экспертизы. Задача у эксперта была другая - сформулировать «правильные» выводы под давлением и по указке, не боясь игнорировать даже медицинские документы по осмотру «потерпевшего». И никого не волнует, что эта бумажка рушит человеку жизнь. Потому что квалификация данного преступления зависит от тяжести причинённых повреждений потерпевшему!

Каким то абсурдом кажется вынесенное судом решение о конфискации автомобиля Nissan Qashgai (Нисан Кашкай) как орудия преступления. Согласно положениям п.22,ч.1 ст. 5, ст. 146, 171,ст. 225 УПК РФ – формулировка обвинения, описание преступного деяния возложено на органы предварительного расследования. Ни в обвинении, предъявленном Егорову Д.Р., ни в обвинительном заключении, ни в приговоре суда первой инстанции нет указания на использование им автомобиля именно как орудия совершения преступления. В приговоре не приведены мотивы и доводы судьи, по которым он считает необходимым применить принудительное безвозмездное изъятие и обращение в собственность государства автомобиля Нисан Кашкай, кроме как не относящихся к событию и составу преступления.

В силу ст. 252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению. Суд вправе изменить обвинение и дополнительно квалифицировать действия, лишь при условии, если действия подсудимого, вменялись ему в вину, и не отличаются от поддержанного обвинителем обвинения, а изменение обвинения не ухудшает положения подсудимого и не нарушает его права на защиту. При таких обстоятельствах применение судом положений Уголовного кодекса РФ о конфискации имущества – автомобиля Nissan Qashgai (Нисан Кашкай) не может являться законным. К тому же автомобиль уже не являлся собственностью Данила на момент происшествия, о чем было заявлено в суде с приобщением подтверждающих документов. И снова, нарушая закон, на основе абсолютно произвольного решения суд берёт на себя ответственность и запросто без всяких на то оснований лишает человека его собственности.

Сейчас оппоненты со стороны обвинения мне бы напомнили, что Данил нарушил правила нахождения на пограничной зоне (случайно не туда заехал и остановился, чего делать нельзя. Как Данил показал документы пограничникам (а документы он «показал» и об этом говорят свидетели), и что им не понравилось, видимо останется тайной. То, что сын пытался объехать пробку по накатанной в поле дороге, это нарушение, никто не спорит, но административное. Если хотели пограничники остановить нарушителя, у них для этого есть инструкции. А они даже знаков никаких не подавали, значит, замышляли что-то, правильно? Как ещё это понимать? Свидетели в один голос делают сногсшибательные умозаключения об умышленном наезде водителя на сотрудника пограничной службы. И на их умозаключениях построено все обвинение, вопреки представленным защитой объективным доказательствам. А также за основу обвинения принимаются слова человека с погонами, который своими непродуманными действиями поставил под угрозу свою и чужую жизнь и перекладывает свою вину на невиновного.

Очень интересно было бы услышать ответ на вопрос - почему Егоров Д.Р., согласно приговора суда «имея умысел на применение насилия действуя умышленно и незаконно» осуществляя наезд на одного пограничника, не совершает никаких действий, направленных на применение насилии в отношении другого пограничника, стоящего первым, а объезжает его и проезжает мимо. Кстати, первый также просто молча стоял у обочины. Тем более неожиданным был прыжок капитана, от которого Данил уже не успел и не смог увернуться.

Так чей же был умысел? Не самого ли «потерпевшего», пытавшегося направить автомобиль Данила в кювет? Что им двигало? Какова была цель этого умысла? Как Матросов кинуться на амбразуру, подняться по службе, получить очередную звёздочку? Вряд ли было совпадением то обстоятельство, что потерпевший на одно из очередных заседаний суда явился уже не капитаном, а в звании майора. Вот и ответ.. А если бы водитель не смог удержать автомобиль, растерялся, резко бы повернул руль вправо, что бы могло произойти? Можно только догадываться, глядя по видеозаписи на глубокий железобетонный сток справа по краю дороги. Который кстати также умышленно не был указан следствием в Протоколе осмотра места происшествия. А ходатайство защиты в суде по повторному его осмотру было отклонено. И действия кого в данной ситуации представляют опасность, легко догадаться. Может быть, стоило привлечь к ответственности самого якобы потерпевшего за безответственность при исполнении своих служебных обязанностей? А также за создание опасной обстановки и причинение вреда гражданину РФ, его транспортному средству, а также и себе, как представителю государственной власти?

Уголовное дело сфабриковано против гражданина РФ для оправдания противоправных действий местного жителя районного посёлка, сотрудника пограничного управления ФСБ. Обвинение построено на одних лишь нестабильных и непроверенных показаниях самого капитана (извините уже майора) и противоречивых показаниях его сослуживцев. Никаких других доказательств ни следственными органами Первомайского района, ни Первомайским районным судом представлено не было. Оренбургский апелляционный суд, как и следовало ожидать, оставил без изменений решение своего районного суда.

Теперь остаётся надежда на справедливое рассмотрение дела в независимом Кассационном суде г. Самары, в родном городе Данила. Как говорится “дома и родные стены помогают». Надеемся на удачу, на редкие случаи, когда простому человеку удаётся добиваться справедливых судебных решений? И это зачастую связано с личностью конкретного судьи, который вопреки царящему в системе равнодушию начинает вникать в обстоятельства дела и объективно оценивать представленные доказательства.