Митрич - не духовидец или экстрасенс какой, но иной раз не гнушается заглянуть в будущее по насущным вопросам. Дело полезное, поскольку от многих неприятностей уберегает.

Чтобы недолго ходить за примером, взять хоть недавний случай, чуть не завершившийся плачевным знаком препинания… Как-то среди белого дня шагает Митрич по своим неприметным делам - и видит: на обочине, вблизи автобусной остановки, незнакомый мужик (хоть и в единственном лице, но здоровенная орясина) за неясную провинность почём зря дубасит палкой козла, привязанного к придорожному столбу. Животному промеж побоями, само собой, траву жрать некогда, потому оно скачет и базлает по-козлиному, чтобы хозяину стало понятнее, какие у него по этому поводу возникают болевые ощущения... И полбеды, если б Митрич заурядным образом пожалел бедного козла - а то вдруг останавливается и пытается представить ближайшее будущее, которое должно проистечь из его дальнейших действий.

А действия, по его мнению, простые...

- Ты почто, сволота гадючья, права животных нарушаешь?! - кричит Митрич справедливым голосом.

И эти его нечаянные слова получаются волшебными. Потому как после них обратной дороги ни у кого уже не остаётся. Мужик-козолуп бросает своё занятие и с перепугу замахивается палкой на Митрича:

- Козлы для того и существуют, чтоб оказывать на них физическое воздействие! - орёт он.

Митрич, конечно, не дурак подставлять себя под палочные удары. Потому срочным порядком пускается наутёк в направлении опорного пункта, где сидит участковый... Прибегает и - рассудительно так - выкрикивает:

- Товарищ лейтенант! Бегите скорей к автобусной остановке! Там один садист грозится совершить физическое воздействие над козлиной породой!

Участковый в ответ слетает со стула:

- Ты кого это, фулиганская харя, козлиной породой обзываешь при исполнении служебных обязанностей?! Да я за это на тебя сейчас сам окажу физическое воздействие!

И, на ходу расстёгивая кобуру, гонится за Митричем. Хорошо, тому удаётся оторваться вперёд на полквартала. Но куда деваться?.. Забегает Митрич в храм. А там как раз служба идёт. Что делать, бухается беглец в ноги отцу Исидору; хочет обо всём рассказать священнослужителю, но - запыхался, глагол поперёк горла становится и наружу не лезет! А ведь ни секунды терять нельзя, поскольку к храму приближается участковый лейтенант. И, проявив смекалку, Митрич приставляет пальцы к голове наподобие козлиных рогов, и - чтоб наглядно обрисовать обстановку - звуками поясняет:

- Ме-е-е! Ме-е-е-е-е!

Исидор - видать, недопоняв - аж подпрыгивает. И принимается охаживать Митрича кадилом по горбу:

- Анафема тебе, богохульник! - орёт, в бешенстве выкатив глаза из орбит. - Анафема! За то, что в божием храме Вельзевула в своём лице изображаешь!  Я сейчас богоугодное дело совершу, лишив тебя твоей жизни нечестивой!

Митрич, не дожидаясь расправы, бросается прочь. А батюшка, задрав рясу, пускается следом. По пути к нему успевает присоединиться участковый с пистолетом наголо.

Таким образом они пробегают несколько километров, пока впереди не показывается площадь со свежеизваянным Солженицыным (монумент возведён на деньги местного воровского авторитета и держателя контрольного пакета акций городского УВД Ивана Башлёвого): величественный железобетонный писатель, сидя на вздыбленном коне, пронзает копьём то ли гидру революции, то ли собирательный образ христопродавца, мешающего народу обустраивать Россию... В эти минуты, совершая акт торжественного открытия памятника, Иван Башлёвый как раз готовится - перед глазами толпы - перерезать ножницами красную ленточку... Однако при виде стремительно приближающегося Митрича авторитет роняет ножницы:

- Пацаны, измена! - кричит он, прячась за спинами телохранителей.

Ражие “пацаны”, вытянув из-под пиджаков пистолеты, открывают огонь в сторону бегущего. 

Только чудом Митричу удаётся спастись: споткнувшись за мгновение до выстрелов, он падает на асфальт и застывает дрожащей тенью среди пыльных фантиков и окурков. Зато участковый принимает летящие навстречу пули на свой счёт - и, укрывшись за чугунной урной, открывает ответный огонь... Среди телохранителей возникает несколько трупов. В собравшейся перед Солженицыным толпе поднимается паника: люди мечутся, сбивают друг друга с ног и лезут под пули, увеличивая число покойников... Кровь льётся рекой.

...Представляя себе такое зрелище, Митрич стоит невдалеке от мужика, охаживающего палкой козла - и думает: «На хрена я стану устраивать столько жертв? Нет, ни один козёл на свете этакой человечьей мясорубки не стоит!»

В общем, пораскинув мозговым веществом, он решает обойтись малой кровью. Потому не произносит тех самых – волшебных – слов, за которыми обычно следует драка. А просто подбирает с земли булыжник. Ничего не произнося, незаметно приближается сзади к нарушителю прав животных. И что есть мочи врезает ему каменюкой по темени. У мужика, ясный корень, сразу череп нараспашку, и мозги - в разные стороны... 

Вот что значит всегда помнить о будущем. 

...Когда Митрич поведал мне эту историю, я просто не сумел отыскать выражений, чтоб объяснить ему, до чего он геройский мужик. Ведь сколько народу единым ударом спас! В результате вместо горы трупов получился всего один. А это по нынешним временам форменная мелочь, которую за любой здравомыслимой скобкой даже с микроскопом не разглядеть... Нет, на таких людях, как Митрич, можно сказать, и держится наш мир. И на непроизнесённых словах, конечно. Поскольку если б каждый выдал наружу всё, что у него внутри словокупляется – тогда мы все давно перебили бы друг друга. 

А кому такое надо?