КАК НА ФРОНТЕ НОВЫЙ ГОД ВСТРЕЧАЛИ

7 Января 2020

Как праздновали наши деды и прадеды Новый год во время войны на передовой.



ШНАПС, ВАЛЕНКИ И СОВЕТСКО-НЕМЕЦКИЙ «ФРОЕНДШАФТ» НА ЭЛЬБРУСЕ


На фронтах ёлка также как и в тылу становилась атрибутом праздника. Ее украшали поделками из погон, бинтов, ваты, проволоки, картона и даже стреляных гильз. Главной оставалась военная тема. Даже на открытках того времени Дед Мороз превращался в бородатого партизана, бьющего фрицев.



Во время Великой Отечественной героями становились даже дети

Многие вещи переделывались под игрушки. Например, химическая колба могла превратиться в звезду-наконечник для елки. А лампочки без цоколя становились в итоге разноцветными шарами. Самой популярной елочной игрушкой военных лет был парашютист, подвешиваемый на нитках.

Александр Гуденко, служивший в годы войны на судах Черноморского флота – морском буксире СП-16 и эсминце «Огневой», больше всего запомнил встречу нового 1943 года в Батуми, где находилась база флота. Местные жители относились к морякам очень тепло.



"На наш корабль чуть ли не ежечасно приходили делегации с поздравлениями, - вспоминает Гуденко. - Прибыл с поздравлением и наш командир - адмирал Марков. На корабле установили елку, провели праздничный обед и в подарок получили увольнение на берег. Для меня, 19-летнего парня, новогодний праздник символизировал скорую победу".



Петру Коровкo довелось встретить новый 1943 год на передовой в одной из штрафных рот. В канун праздника штрафникам для "сугрева" выдали по 100 граммов водки. Народ согрелся и повеселел. Однако, что для взрослых мужиков 100 граммов? Решили послать гонца. Бывший вор умудрился подобраться к немецким окопам и вбить в бруствер что-то вроде блока. После этого на веревке написали фрицам записку: "Мы вам валенки, вы нам - шнапс!" и отправили ее немцам вместе с первым валенком. Немцы мерзли и валенки им были очень нужны. Вслед за первой посылкой пришел ответ – бутылка шнапса. Операция закончилась полным успехом, а всей роте пришлось переобуться.



И тут, как предписывал план политработы, поздравлять с Новым годом штрафников пришел генерал. От увиденной картины он обомлел – штрафники вповалку спали на дне окопов в ботинках с обмотками. А мороз был градусов под 30. Над траншеей стоял перегарный дух. Речь генерала была короткой но емкой. Угроза расстрелять всех, кто вступил в сговор с врагом, была самой мягкой. Чтобы вернуть валенки генерал дал полчаса.



После этого воодушевленные пьяные штрафники без всяких криков "Ура!", молча пошли на позиции немцев. Без единого выстрела с ножами в руках заняли немецкие окопы, набив морды тем, кто не хотел расставаться с валенками. К тому же прихватили оставшийся шнапс и еще опохмелились.

В итоге генерал поздравил их с Новым годом. Сказал при этом, что теперь видит перед собой настоящих бойцов Красной Армии. Но история на этом не закончилась. Потом целую неделю немецкий репродуктор орал: "Рус швайн, отдай шнапс".



А вот Алексею Малеинову, защищавшему в 1942 году Кавказ пришлось встречать новый год в горах. Бойцы командарма Тюленева заняли оборону на перевалах Кавказского хребта. У немцев для войны в горах был создан специальный горно-стрелковый корпус "Эдельвейс" под командованием генерала Ланца. Для большинства егерей этого корпуса горы Кавказа были очень хорошо знакомы. Еще в 30-х годах многие из них побывали здесь в качестве альпинистов, причем в сопровождении советских спортсменов.

В конце 1942-го немецкое командование задумало покорить Эльбрус, стратегически выгодную горную точку, откуда осуществлялся контроль за Баксанским ущельем. На склонах Эльбруса для немцев представлял интерес "Приют одиннадцати" - комфортабельная туристическая гостиница и расположенная рядом метеостанция.



В операции участвовал хорошо экипированный отряд из 15 германских егерей под командованием капитана Грота. На метеостанции в это время находились Александр и Зоя Ковалевы (начальник "Приюта…" и метеоролог), а также радист Кучеренко. Накануне к ним поднялась группа из четырех красноармейцев.



Только наши стали готовиться к встрече Нового года высоте 4250 метров – как вдруг раздался стук прикладов и лязг затворов. Немцев никто не ждал, но первым в дверь вошел капитан Грот. Первая реакция наших бойцов – стрелять на поражение.

Но вдруг Александр Ковалев поднял руку и вскрикнул «Отставить!» и обратившись к капитану сказал: "Курт, ты узнаешь меня?". Оказывается, в лице немецкого офицера он узнал своего напарника по восхождению в соседнем ущелье. Узнал Ковалева и Грот. Это спасло жизни наших: пятеро против пятнадцати егерей – силы были слишком неравные.



Необычность ситуации, вдали от командиров, подсказала дальнейшие действия. Противники превратились в друзей. Из запасов были извлечены шнапс, рождественские пайки немцев, сало и спирт. Новогодняя ночь пролетела в воспоминаниях о восхождениях. А утром по-тихому расстались. Немцы выполнили приказ, водрузив свои флаги на двух вершинах Эльбруса, которые потом тихо сняли советские альпинисты под руководством Александра Гусева.


ВМЕСТО НОВОГОДНЕЙ ЁЛКИ - БЕРЕЗА


На фронт Петр Игнатьевич попал в 1943-м - в тот год ему как раз исполнилось 17 лет. И сразу - командиром орудия в 404-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион, на Карельский фронт, в Заполярье. Их дивизион выполнял важную задачу - охранял железную дорогу Мурманск - Петрозаводск от налетов вражеской авиации. По этому пути осуществлялась доставка лэнд-лизовских грузов из морского порта Мурманска в центральные регионы страны.



Что такое Заполярье зимой? Морозы за сорок, непролазные снега. Жили молодые зенитчики в землянке - низкий потолок, железная печурка, двухъярусные нары, открывающаяся вовнутрь дверь, по семь человек в одной землянке. И так получилось, вспоминает Петр Игнатьевич, что их землянка оказалась самая многонациональная - татарин, ненец, чуваш, украинец, русские.



Новый год он и на войне Новый год. А какой же праздник без нарядной елочки, Деда Мороза и Снегурочки? В гильзу от 37-миллиметрового снаряда зенитчики установили карликовую березку, нарядили ее обертками от консервов из праздничного «пайка». На верхушку «елочки» водрузили конфету в яркой обертке. На праздничном столе красовались банки с консервированной колбасой, американской тушенкой, кусковой сахар и фляжка со спиртом. А сказочных персонажей Нового года - Деда Мороза и Снегурочку - слепили из снега. Благо недостатка снега зимой в Заполярье не ощущается - сугробы выше пояса. Не обошлось и без новогоднего поздравления.

-

С наступающим 1944 годом нас поздравил командир дивизиона, - вспоминает Петр Игнатьевич. - Помню, он пожелал нам скорейшей победы, а главное, вернуться всем домой - живыми и здоровыми. Наверное, он очень искренне нам это пожелал, от всего сердца: из моего расчета, слава Богу, никто не погиб. После войны мы все вернулись домой.

А после застолья и поздравлений началось самое интересное: жильцы землянки начали рассказывать, как встречают Новый год у них дома.



- Если бы вы ко мне приехали в гости на Новый год, мы угостили бы вас сладким чак-чаком и шурпой из баранины, - сказал татарин Насып из Казани.

- А если бы вы встречали Новый год у нас на Украине, то моя мама накормила бы вас варениками с вишней, - подхватил разговор украинец Степан.



Новый год на передовой

Ненец Коля Николаев пригласил сослуживцев - «когда закончится война» - к ним в тундру, на вкусную оленину и строганину из мороженой рыбы. Сибиряк Петя Петров пообещал накормить всех знаменитыми сибирскими пельменями. Петр Игнатьевич рассказал, какие вкусные блины печет его мама - с домашним маслом, сметаной, сыром. А москвич Валентин сказал, что покажет всем главную елку страны. Конечно, «когда закончится война»…Так советские солдаты и встретили тот новый, 1944 год.


ПРАЗДНИК СО СЛЕЗАМИ НА ГЛАЗАХ


1943 год радистка 3 класса 20-летняя Зина Гусманова встретила на боевом посту. В руке - ключ, в ушах - наушники: битва под Курском была в самом разгаре. Казалось бы, не до Нового года, но даже в блиндаже, под землей, жизнь брала свое.

В короткие минуты отдыха ее коллеги выходили на свет в прямом и переносном смысле. Кто дышал морозным свежим воздухом, которого так не хватало в землянке, кто потягивал самокрутки, прикрываясь ладошкой от дыма.

Зине, как некурящей, был положен дополнительный паек — 25 граммов сливочного масла, печенье и шоколадка. Из всего, что было, девчонки собрали самый настоящий праздничный ужин, который одна из напарниц назвала королевским…



- Сколько лет прошло, за какими столами я только не сидела, на каких приемах не бывала, а тот новогодний вечер для меня навсегда остался самым лучшим, самым новогодним, — говорит Зинаина Гусманова.

- 31 декабря наша смена давно поменялась, а я все отбивала ключом по азбуке Морзе, — рассказывает Зинаида Сарсенгалиевна. — Дело в том, что я «разговаривала» с ведущим эскадрильи и до конца боя не имела права прервать сеанс.

Девчонки не расходились: Новый год все-таки. Стали накрывать стол, а тут мой доппаек принесли. На войне как в детдоме — все общее. Так мои «изыски» украсили новогодний стол.

В 24.00 все встали и подняли кружки с дымящимся чаем. Я мысленно была с ними, продолжая работать за приемником, отхлебывала чай, подслащенный кусочком сахарной свеклы, и жевала хлебные крошки.



К слову, вкус черного хлеба из сухпая она помнит до сих пор. Чтобы он был съедобным, его допекали на буржуйке. Но ели всегда с удовольствием — у молодых аппетит был отменный.

- Мы хорохорились, поднимали друг другу настроение, желали любви, здоровья, счастья, исполнения желаний, — говорит Зинаида Сарсенгалиевна. — Все смеялись, улыбались, шутили, как будто и не было войны.

Вдруг моя сменщица сказала: «Девочки, мне так стыдно, но я одного хочу — до Победы дожить. Домой вернуться, маму обнять. И чтобы на танцах в нашем клубе я была самой красивой. Я туфли и платье всего разок надевала на выпускной. Меня тогда еще Мишка провожал, я вам рассказывала. Только он уже полгода не пишет. Нет, я не буду думать о плохом, наверное, письмо где-то в пути, нас же неожиданно сюда перекинули. Я не трусиха, но я очень боюсь. Особенно, когда сильно бомбят, я самолет первый раз здесь увидела…»

Она выпалила это на одном дыхании и заплакала. Сначала тихо, потом громче, через минуту в помещении стоял рев. Плакали все — об общем и каждая о своем. Мне кажется, им было легче, я даже поплакать не могла: давилась слезами и отстукивала ключом очередной набор цифр. Открытым текстом мы не работали.

Наша минутная слабость закончилась так же неожиданно, как и началась. В блиндаж вошел проверяющий: «Отставить слезы, отработавшим отдыхать, остальным работать по этому шифру. С Новым годом, девчата! Здравия желаю!».



Утром гурьбой пошли в столовую, нашему повару дяде Ване исполнилось 50 лет. Он нам — завтрак, мы ему — частушки. По веселым куплетам можно было определить, откуда мы – Златоуст, Москва, средняя полоса России, Акбулак. О том, что произошло ночью, не вспоминали. Как-то неудобно чувствовали себя, стеснялись, что позволили себе такое. Нам ведь все время твердили, что мы сильные, что мы защитницы, а слезы — это удел слабых.



Радистки 3-го авиакорпуса Второго Украинского фронта, встречавшие новый 1943-й год в самой горячей точке, и не подозревали, что совсем скоро, всего за каких-то два года они пройдут пол-Европы. Долгожданную Победу, триумфальное шествие которой началось под Курском, встретят в болгарском Пловдиве.

Война для нашей героини закончилась 30 сентября 1945 года, оставив на вечную память о себе незаживающие зарубки на сердце, раннюю седину в черных, как смоль, волосах и серьезный не по годам взгляд.



Именно за него полюбил ее лихой парень — командир «Катюши» Забит, фамилию которого она, как свои боевые награды, достойно пронесла через всю жизнь. Впрочем, это уже совсем другая история, и мы о ней обязательно расскажем.


МОЛИТВА В ОКОПЕ


87-летний Смагул Абенов — бывший артиллерист бригады имени Суворова, воевавшей на Краснопулковском направлении, утверждает: выжить и выстоять ему помог Ленинград. Вернее, его блокада. И хотя «Дорога жизни» была узкой и хрупкой, воля к жизни тех, кто ее охранял, была настолько сильной, что ее не сломили ни холод, ни голод, ни массированные удары врага. А знаменитую песню «Ленинград, Ленинград, я еще не хочу умирать…» в исполнении Аллы Пугачевой наш герой не может слышать до сих пор.

Когда в конце декабря 1942-го Смагула Абенова вместе с другими солдатами привезли в город имени Ленина, им ноги некуда было поставить.



- Везде, куда ни посмотри, были трупы людей, умерших от голода. Мы занимались их захоронением, — вспоминает агай. — Отдав должное мертвым, начали рыть окопы, чтобы защитить тех, кто остался в блокадном Ленинграде.

Близость Невы ощущалась во всем — в сырости климата, в воде, сочившейся из-под земли. С влагой боролись, как могли. Чтобы солдаты не подхватили воспаление легких, им на завтрак выдавали по 80 граммов спирта. Остальную провизию сбрасывали с самолета. Увидев его, наши земляки кричали: «Алақай, тамақ келді!». Каждому полагалось по 300 граммов хлеба.

Это была настоящая трагедия, которая длилась с 8 сентября 1941-го по 27 января 1944-го. Историки потом напишут, что только от голода в городе на Неве погибло свыше 640 тысяч жителей, десятки тысяч погибли при артиллерийских обстрелах и бомбардировках.



К концу 1943-го обстановка на фронтах коренным образом изменилась и советские войска готовились к окончательной ликвидации блокады.

- Это чувствовалось во всем: в неуловимой перестановке сил, настроении командования, — говорит агай. — Новый год 1944-го вроде бы ничего нового не принес, мы также сидели в окопах, также отбивали атаки врага. В 24 часа, когда мои сослуживцы тихо три раза прокричали: «С Новым годом!» и знаменитое сталинское: «Наше дело правое, враг будет разбит, Победа будет за нами!», я молился.



Просил про себя у Аллаха, чтобы он помог мне не опозорить свой род и народ, дал силы выдержать морозы и слякоть, пересилить голод и остаться человеком. Просил лишь об одном — хоть без руки, без ноги, без глаза вернуться домой, припасть к родной земле и вдохнуть свою степную пыль…

Вот такой, доченька, был мой совсем невеселый Новый год. Но с тех пор я верю в чудо. Я выжил, стал вместе со своим народом победителем и вот уже 65 лет живу под мирным небом в родном Казахстане.



К слову, моя молитва придала мне силы, и я вместе со своей Суворовской артбригадой 14 января 1944-го пошел в первых рядах освобождать Ленинград.



Вот такие искренние воспоминания о той страшной войне. Даже находясь в сложных фронтовых условиях люди, продолжали оставаться людьми. Они думали о родных и близких, поздравляли сослуживцев и верили в Победу!














Если Вы желаете оказать нашему изданию посильную материальную помощь, нажмите кнопку «Поддержать журнал», которую Вы увидите ниже, пожертвовав сумму, которую Вы посчитаете нужным. Благодарим заранее!
Поддержать журнал
ДЛЯ РАСПРОСТРАНЕНИЯ ПУБЛИКАЦИИ ПО СОЦИАЛЬНЫМ СЕТЯМ, ЖМИТЕ НА ЭТИ ЗНАЧКИ



Оставить комментарий:

Текст сообщения*
Защита от автоматических сообщений
Загрузить изображение