Начиная с 90-х годов прошлого столетия, многие из нас часто слышат о том, будто Владимир Ульянов (Ленин), будучи адвокатом, проиграл абсолютно все дела, которые вел. Представляя его жалким неудачником, «знатоки»-экскурсоводы из Ульяновска и Самары, рассказывающие подобную небылицу, как оказалось, темой совершенно не владеют. А потому, источник своих знаний назвать затрудняются.

Итак, как же все было на самом деле и насколько грамотным или безграмотным юристом оказался Ульянов? Учитывая, что все дела, разбиравшиеся в Самарском окружном суде с участием молодого Ильича, уже давно, что называется, изучены под микроскопом и просвечены рентгеном.

Для начала отметим важное обстоятельство: помощник присяжного поверенного, кем и был Ильич, статуса адвоката в царской России не имел, будучи лишь его ассистентом в некоторых вопросах. И вел в судах дела, по большей части уголовные, которые ему поручал присяжный поверенный. Иногда он также был вправе участвовать в рассмотрении дел судом по просьбе обвиняемых. Но сам он был не вправе выбирать себе подзащитных, защищая лишь тех кого поручил присяжный поверенный.

Ильич начал работать помощником присяжного поверенного в марте 1892 года, после получения юридического диплома. Никакой практики у него до этого, разумеется, не было. А ему самому едва исполнилось 22 года от роду. Как, впрочем, и многим нынешним выпускникам. Дела Ульянов вел абсолютно самостоятельно, никто ему не помогал. Так вот, у Ильича, за всю его самарскую практику, всего один "слив", который невозможно назвать проигрышем: он отказался защищать подсудимого, которого посчитал реально виновным. Подобное недвусмысленно указывает на высокие моральные принципы, которыми руководствовался молодой Ильич, принимая подобные решения.

А теперь мы перейдем к непосредственному анализу дел, в рассмотрении которых участвовал помощник присяжного поверенного В.И. Ульянов в Самарском суде.

ДЕЛА ВЛАДИМИРА УЛЬЯНОВА

1. 5 марта 1892 года Ильич официально выступил защитником нищего крестьянина В.Ф. Муленкова. Обвинение по тем временам было тяжким: богохульство. Муленков прилюдно, при свидетелях, что по тем временам являлось отягчающим обстоятельством, обругал царскую фамилию и Пресвятую Троицу. Доносителями по делу выступали местный лавочник и полицейский урядник села Шиланский Ключ Самарского уезда. Свидетелями - двое крестьян из того же села. Наказание по уголовному уложению 1845 года предусматривало за данное преступление до 15 лет каторги.

На суде Ильич добился от свидетелей показаний, что Муленков был сильно пьян. После чего указал на «дремучесть» и умственную отсталость Муленкова, что сыграло роль смягчающих обстоятельств. От лавочника он потребовал продемонстрировать суду книгу, на которой будто бы находился портрет царской фамилии, которой тот, по его словам, пытался усовестить матерящегося Муленкова. Как оказалось, никакого портрета царя на обложке не было. То есть, Муленков не знал и не понимал, что это была за книга. В результате Муленков получил по приговору самое минимальное наказание - один год тюрьмы.

2. 11 марта этого же года Ильич выступил защитником по делу Опарина и Сахарова. Эти два крестьянина-бедняка из села Березовый Гай обвинялись в хищении 300 рублей у зажиточного крестьянина этого же села Мурзина. Оба во всем сознались. На похищенные деньги они купили еду для своих семей, сено и самогон.

Ильич указал, что кража совершена ими под влиянием голода (на дворе стоял страшный голод 1892 года) и отчаяния (оба крестьянина были полностью разорены). Суд посчитал указанные обстоятельства смягчающими и оба крестьянина получили всего по полгода тюрьмы с обязанностью возместить Мурзину убытки.

3. 16 апреля этого же года Ильич выступил защитником по делу крестьян села Томашев Колок - Уждина, Зайцева и Красильникова по обвинению в покушении на кражу хлеба из амбара местного зажиточного крестьянина Копьякова.

Ильич, строя позицию защиты, недвусмысленно указал на вопиющую нищету своих подзащитных и их односельчан. При этом, он отметил важное обстоятельство: обвинение оказалось построено полицейскими только на подозрениях Копьякова, тогда как взломать двери амбара мог кто угодно из разорившихся крестьян, которых было очень много. В итоге, суд отложил рассмотрение дела до полного сбора обвинительных улик. А крестьянина Красильникова, чье присутствие на месте преступления доказать не удалось, оправдали.

4. В тот же день, 16 апреля, разбиралось еще одно дело с участием В.И. Ульянова. На крестьянина Муленкова самарские полицейские «повесили» семь нераскрытых краж. После защитительной речи Ильича присяжные заседатели признали Муленкова невиновным по всем эпизодам, за исключением одного: полицейским удалось вызвать в суд мещанку Афимью Прокаеву, у которой с запертого заднего двора будто бы похитили «исподнюю» рубашку. Прокаева в суде заявила, будто Муленков и есть "хититель", которого она опознала. Доводы, что Муленков живет далеко от Самары и виделся с ней всего два раза, не подействовали.

По краже у Прокаевой Муленкова не оправдали, но и к сроку ничего не добавили. Он так и отсидел один год за богохульство по пьяни.

5. 18 апреля этого же года Ильич выступил защитником отставного солдата Е.Я. Тишкина и крестьянина И.Ф. Зорина, обвинявшихся в краже. Обоих поймали с поличным. Ильич указал на их крайнюю нищету и голод. Оба получили по полгода пребывания в арестантском доме.

6. 5 июня 1892 года Ильич выступил защитником крестьянина села Вязовки Николаевского уезда М.С. Бабмбурова, обвинявшегося в краже чужих носильных вещей. Указав на то, что Бамбуров действовал "от недостатка средств к пропитанию", Ильич также добился минимального наказания для своего подзащитного.

7. 9 июня этого же года Ильич выступал защитником крестьян-бедняков села Раковки - Куклева, Чинова и Лаврова, обвинявшихся в краже зерна у зажиточного крестьянина этого же села - Чибисова. Дело поручил Ильичу присяжный поверенный Гиршфельд. Куклева Ильич практически сразу освободил от уголовной ответственности. Обвинение Куклева строилось исключительно на подозрениях. А по остальным подзащитным Ульянов подал ходатайство о смягчении наказания. В итоге, рассмотрение дела отложили. А потом Чинов и Лавров оказались амнистированы.

8. 15 сентября случился единственный "слив" Ильича.

Он был назначен защитником самарского мещанина Гусева, обвинявшегося в истязании жены, которую систематически избивал кнутом. Убедившись в виновности Гусева, Ильич отказался говорить в его защиту и просить о смягчении приговора.

9. 17 сентября 1892 года Ильич выступил защитником по делу рабочего, прусского подданного В.Х. Садлоха и сына солдата С.С. Репина, обвинявшихся в краже из сундука крестьянина Коршунова вещей на общую сумму в девять рублей. Ильич доказал, что на 13-летнего Репина полицейские, проводившие расследование, оказали серьезное давление, не найдя при этом реальных сообщников Садлоха. А сам Садлох совершил кражу из крайней нужды.

Репин был оправдан, а Садлох получил один год пребывания в арестантском доме.

10. 26 октября Ильич выступил защитником самарских мещан В.И. Алашеева, А.А. Карташева и Д.А. Перушкина, обвинявшихся в краже стальных рельсов у купца Духанова и чугунного колеса у купчихи Бахаревой в Самаре. Ильич установил нестыковки в показаниях свидетелей, указав на косвенность и недостаточность улик. Дело вернулось на доследование и было рассмотрено повторно когда Ильич уже уехал жить в Питер.

11. 18 ноября на утреннем заседании суда Ильич осуществлял защиту по делу отставного рядового В.П. Красноселова, обвинявшегося в краже трех кредитных билетов у торговца квашеной капустой Сурошникова. Ильич указал на бездоказательность обвинения. Сурошников лично не видел похитителя, билетов у Красноселова найдено не было, а у полиции, в качестве доказательств вины его подзащитного, оказались только подозрения, чего было явно недостаточно для вынесения обвинительного приговора. В итоге, присяжные вынесли по делу оправдательный приговор.

12. 19 ноября Ильич выступал защитником крестьянина деревни Светловки Петропавловской волости - Ф.Е. Лаптева, обвинявшегося в публичном оскорблении своего отца. Ильич попросил отложить дело для примирения сторон. В присутствии Ильича стороны примирились, иск был отозван, а дело закрыто.

13. 8 декабря Ильич выступал защитником ответчика И.С. Чекмарева по иску несостоятельного должника И.И. Кузнецова. На суде Кузнецов заявил, будто располагает документами, доказывающими его правоту, которые в исковом заявлении указаны не были. И Ильич потребовал отложить дело для ознакомления с ними. Дело отложили. И разбиралось оно в следующем году, когда Ильич уже жил в Питере.

14. 17 декабря Ильич выступил защитником по делу отставного прапорщика Языкова, начальника станции Безенчук Оренбургской железной дороги, а также стрелочника этой же станции, отставного рядового Кузнецова. Оба обвинялись в нарушении правил сохранения путей сообщения, в результате чего произошла авария и погиб подросток Андрей Коротин.

Суть дела. Коротин толкал со своим дядькой-сторожем по тупиковой ветке ручной вагончик-тележку. Сослуживцы кричали им, что сзади, прямо на них, едут пять вагонов, однако, те ничего не услышали. Сторож в последний момент успел отпрыгнуть, а Коротин погиб. Все это произошло на глазах Языкова и Кузнецова.

Языков во всем винил одного себя и чистосердечно каялся. Кузнецов говорил, что перевел вагоны по приказу, а когда увидел куда она катятся, было уже поздно.

Ильич выяснил, что Кузнецов задержал перевод стрелок. Если бы он перевел их раньше, как ему и приказывали, то несчастья бы не случилось. В итоге, благодаря энергичному выступлению Ильича, обвинение переквалифицировали: Языков был обвинен в недостаточном контроле за подчиненными, а Кузнецов - в «нерадении», то есть в халатном пособничестве. Языков отделался штрафом, а Кузнецова понизили в должности, сделав помощником стрелочника.

15. 12-13 января 1893 года Ильич выступал защитником нижегородского купца Л.И Брискера, которого самарский купец Константинов обвинил в присвоении 12317 рублей 58 копеек. По иску Константинова, Брискер будто бы недопоставил ему шпалы на указанную сумму.

Ильич вскрыл двойную бухгалтерию у Константинова, доказал невиновность Брискера и потребовал взыскать с Константинова судебные издержки. Суд удовлетворил его иск частично. И тогда Ильич подал апелляцию в Саратовскую судебную палату по гражданским делам, которая полностью отменила решение Самарского суда и приняла однозначное решение в пользу Брискера.

16. 24 апреля Ильич защитил самарского мещанина В.Г. Юдина, обвинявшегося в покушении на кражу, освободив от уголовной ответственности.

17. 12 мая Ильич защищал самарского чернорабочего Крылова, обвинявшегося в краже "мерзлого белья со двора". Обвинение строилось на показаниях ночного караульщика Астафьева, который видел силуэты пробегавших по улицам мужчин с бельем. Крылов той ночью был задержан полицией в другом районе «за пьянство и буйство» и просто подошел под описание, чем и воспользовались нерадивые полицейские, возбудив уголовное дело. Присяжные вынесли оправдательный приговор.

18. 18 мая Ильич выиграл дело Мороченкова-Палаева, выступая защитником последнего. Мороченков необоснованно пытался отсудить у Палаева землю в Мелекесском уезде. Не получилось.

Ну и самая громкая судебная победа Ильича в деле, которое возбудили по его инициативе.

Сызранский купец Арефьев считал себя хозяином переправы через Волгу. Его пароход всякий раз догонял и возвращал на берег всех частников, пытавшихся перевезти людей на другой. С подобным явлением столкнулся и сам Ильич.

Ульянов подал заявление о самоуправстве, являвшимся уголовным преступлением. С третьего заседания Ильич выиграл дело и Арефьева отправили в тюрьму на один месяц. Это был первый случай на Волге, когда частное лицо лишило местного олигарха свободы. 3 октября 1893 года о ходе этого процесса рассказала "Самарская газета" в фельетоне "Финал Арефьевского дела".

Таким образом, выводы о том, каким именно Ульянов-Ленин был юристом, теперь делать только читателю...