Если вас притесняют рейдеры или в отношении вас сфабриковали дело, вам давно пора ознакомиться с нашим алгоритмом победы!
Создайте на нашей платформе свой информационный ресурс, который идеально поможет в достижении ваших целей!
Размышления над фильмами-экранизациями А.Дюма, были написаны в 1992 году. Но я прочитала и увидела, что они вовсе не устарели. Наверное, потому что и сам Дюма, и его романы бессмертны. Картина была снята на Одесской киностудии (1978). Той самой Одесской киностудии; которую сейчас пытается уничтожить кучка бизнесменов под лживым предлогом якобы «приватизации», а на самом деле, по твердому убеждению кинотворцов, ради захвата 7 га самой дорогой земли на Одесском побережье.
Прежде чем говорить о повести Соколовой и Мазько, хочется немного порассуждать об одесской литературе вообще. Это отдельное явление в русскоязычной литературе и всем понятно, почему так произошло. Вольный город, смешение наций и языков, противоположных менталитетов, радуга национальных колоритов, и потому Одесса породила свою собственную отдельную, южнорусскую школу живописи, и свою собственную литературную школу, отличающуюся от других, очень сильную.
«Бабы Бабеля» - так называется новая постановка Одесского кукольного театра. Для инсценировки режиссер Евгений Корняг выбрал три рассказа Исаака Бабеля, «Король», «Отец» и «Иисусов грех».
Этот старик умер в доме престарелых. Все считали, что он ушел из жизни, не оставив в ней никакого ценного следа. Позже, когда медсестры разбирали его скудные пожитки, они обнаружили это стихотворение.
Дверь в комнату Веры не была прикрыта, и Володя слышал оттуда приглушенные голоса. Иногда до него доносился стук вилок о тарелку, звук льющегося вина, обрывки голосов.
У нее, как это часто бывало, сидели гости, о чем-то спорили, что-то обсуждали. Володю она никогда не звала к столу, а он из деликатности не настаивал, понимая, что вид инвалида на коляске и запах его мочеприемника не придадут аппетита гостям. Он-то сам уже к нему принюхался и даже перестал его замечать. А вот спросить у Веры о нем не мог, стыдно было. Ведь она ему не родственница, а лишь соседка по коммунальной квартире.