Литераторы: проза, поэзия, рецензии

Дверь в комнату Веры не была прикрыта, и Володя слышал оттуда приглушенные голоса. Иногда до него доносился стук вилок о тарелку, звук льющегося вина, обрывки голосов.
У нее, как это часто бывало, сидели гости, о чем-то спорили, что-то обсуждали. Володю она никогда не звала к столу, а он из деликатности не настаивал, понимая, что вид инвалида на коляске и запах его мочеприемника не придадут аппетита гостям. Он-то сам уже к нему принюхался и даже перестал его замечать. А вот спросить у Веры о нем не мог, стыдно было. Ведь она ему не родственница, а лишь соседка по коммунальной квартире.

Рада Григорьевна встала от стола и тихонечко подошла к дверям. Прислушалась. Ее сердце билось так, что она слышала глухой стук внутри себя. Нет, прошли мимо. Пронесло. Значит, сегодня она и сын Женя останутся дома, лягут спать в своих кроватях. Можно заснуть. До утра.

Утром Зинаида Валерьевна собралась сходить в магазин секонд-хенда, присмотреть себе что-то новенькое. Просто для настроения. Побаловать себя обновкой, пусть и ношенной уже кем-то, но все равно, красивой, брендовой вещью.
Новинки брендов, выставленные в бутиках, по цене недоступны простой служащей захудалой конторы, а в секонде можно купить за смешные деньги подлинного Ральфа Лорена или Соню Рикель. А кто слегка сносил эту вещь, она сама или предыдущий хозяин, никто и знать не будет.

Перрон блестел от дождя, пассажиры перешагивали мелкие лужицы, таща за собой чемоданы на колесиках, колесики расплескивали воду крохотными фонтанчиками. Воздух был свеж, и вокзальный шпиль четко выделялся в серо-голубом небе.
Чиликов бодро подкатил свой небольшой сак к входу в вагон, поднял его наверх. Проводник посмотрел билет, кивнул – проходите.

Иван Степаныч любил выпить. Не так, конечно, чтоб вусмерть, не валяться же под забором, он не пропащий какой, но так чтоб радость душе доставить, так это да. Особенно домашнее вино, крепкое, душистое.