Литераторы: проза, поэзия, рецензии

У него было странное имя. Вернее, кличка. Тарзан. Впрочем, удивляться было нечему. Он жил один. В лесу. И вся его жизнь была связана с лесом. В те дни по экранам тайфуном пронесся трофейный фильм «Тарзан». Нам, сельским мальчишкам, почему-то особенно нравилось читать титры, что фильм трофейный. Тогда, немало прошло на наших экранах фильмов, которые начинались со слов: «Этот фильм взять в качестве трофея...» Наверное, в каждом из нас жила память о грабежах фашистов на нашей земле. Память еще кровоточила. И мы испытывали горчайшее чувство удовлетворения, что фашистам все-таки перепало за все ими содеянное.  И им пришлось расплачиваться за грабежи и насилие. В том числе и трофейными фильмами.  

Мать лежала, прибитая к полу. Страдание не ушло с лица даже после смерти. Мертвая, она смотрела на Курдюмова широко раскрытыми от ужаса глазами.

Первое, что мне бросилось в глаза - насмешливый взгляд чугунного Мефистофеля. Он словно усмехался над всем и вся. Тщетой людей. Их жалкими попытками куда-то вскарабкаться. Чего-то добиться. Ещё никому не удавалось обмануть время. Мефистофель смеялся над всеми нами сразу. Не делая исключения.

Остров был большой. Голые залысины сутюженных ледниками и ветрами холмов не располагали к душевному покою. Напротив, сулили проблемы. На серых откосах еще лежали проплешины серого, напитанного водой снега. И тут же жались к студеной земле яркие первоцветы. Как они переносили ледяное дыхание Арктики, понять было невозможно. Но они цвети вопреки ветру, стыни, снегу и дождю, злому и колючему, то и дело переходящему в снег.

Старый курд, опустившись на колени, молился среди потока автомашин. Там, где его застал час молитвы. Он смотрел в сторону предполагаемой Мекки и был отрешен от всего земного.