Литераторы: проза, поэзия, рецензии

Первое, что мне бросилось в глаза - насмешливый взгляд чугунного Мефистофеля. Он словно усмехался над всем и вся. Тщетой людей. Их жалкими попытками куда-то вскарабкаться. Чего-то добиться. Ещё никому не удавалось обмануть время. Мефистофель смеялся над всеми нами сразу. Не делая исключения.

Остров был большой. Голые залысины сутюженных ледниками и ветрами холмов не располагали к душевному покою. Напротив, сулили проблемы. На серых откосах еще лежали проплешины серого, напитанного водой снега. И тут же жались к студеной земле яркие первоцветы. Как они переносили ледяное дыхание Арктики, понять было невозможно. Но они цвети вопреки ветру, стыни, снегу и дождю, злому и колючему, то и дело переходящему в снег.

Старый курд, опустившись на колени, молился среди потока автомашин. Там, где его застал час молитвы. Он смотрел в сторону предполагаемой Мекки и был отрешен от всего земного.

Солнце уже переваливало на западную половину неба. Форель перестала клевать. Как отрезало. Напрасно я пытался менять наживку: вместо червей насаживал на острый крючок кузнечиков и мотыльков, затем перешел на живца. Все было напрасно. Не помог и ручейник. Форель словно испарилась. И я впервые за весь день внимательно огляделся. Река глухо шумела, заполняя своим бешеным ревом все узкое ущелье. На противоположном берегу сразу от крутого берега начина­ли дыбиться скалы. И высоко вверху на них альпинистами карабкались ко­рявые сосны. Как там они умудрялись выжить, было вечной загадкой. Ведь нужно было не только питаться, но и выстоять против неистовых зимних ветров! Но это там, вверху. Здесь же, в узком ущелье, пекло солнце, вились ми­риады комаров, одуряюще пахли папо­ротники, гигантские лопухи, способные в дождь укрыть с головой взрослого человека, зеленоватыми цветами цве­ли купыри, нагло лезли в глаза могу­чие раздражающе-яркие соцветия де­вясила. И каждый цветок, каждое рас­тение источали дурманный запах. Словно старались каждый пересилить друг дру­га. Из земли сочилась влага. Камни были покрыты толстым слоем мха. На жирной земле гнили поваленные дере­вья, превращаясь в труху. Неведомые грибы разрушали древесину.

- Сколько же мы не виделись? - спросил Суламбек.
    - Около девяти лет.
    - С ума сойти. Целая жизнь. Ты здесь счастлив?
    - Как может быть счастлив человек, которого всего лишили? Дома, друзей, работы.