Литераторы: проза, поэзия, рецензии

"Я, Колтунова Виктория Григорьевна, еврейка, родилась стылым зимним вечером в кинематографической семье. С тех пор национальность, фамилию и место жительства никогда не меняла…" Такими словами начиналась моя автобиография, написанная когда-то для студийного капустника и данная мною следователю Валентине Евгеньевне Соломко для приобщения к уголовному делу № 101\020.

- Но это же отвратительно! Совершенно отвратительно! - полная женщина в цветастом платье с возмущением рассматривала картину Александра Ройтбурда, на которой был изображен голый мускулистый мужик в черной бандане, занимающийся наглым непотребством прямо на глазах у зрителя. Возмущение посетительницы выставки в Доме художника на Львовской площади разделяли, в основном, зрители ее поколения и те искусствоведы, которым было поручено «закопать» Ройтбурда или, не трогая его, приподнять других художников.

Иветта повернула кран, чтобы вода чуть больше нагрелась. Подставила под струи воды голову и принялась руками расправлять пряди волос, тщательно промывая их. Она любила этот процесс. Ей доставляла удовольствие сама мысль о том, что волосы и тело становятся чистыми, смываются невидимые микробы и пыль. А потом, когда волосы высохнут, эта густая каштановая волна укроет ее спину, окутает нежным теплом.

Солнце заливало город, на ветвях акаций выясняли отношения воробьи и одесские коты занимали свои законные места на крышах автомобилей, чтобы оттуда, сверху, вальяжно обозревать потоки горожан, двигавшихся во всех направлениях.
Было утро субботы, дня отдыха  и сладкого предвкушения завтрашнего воскресенья. Елена решила сходить на Староконку, блошиный рынок, раскинувшийся вокруг официального Староконного рынка. Там на расстеленных на асфальте клеенках и самодельных фанерных столиках продавцы раскладывали ненужное им дома имущество, или наоборот, антикварные вещи в надежде поправить свое текущее финансовое положение. Покупатели прохаживались, кто в надежде отыскать в куче барахла что-то необыкновенное и редкое, кто просто подышать воздухом Одессы, показать новый наряд и повстречать знакомых, таких же любителей этого вида субботнего отдыха, потому что почти все здесь друг друга знали, и продавцы и покупатели.
Елена надела жемчужно-серое платье с розовым поясом, первый раз после покупки, она еще не надевала его. Полюбовалась на себя в зеркало в прихожей, взяла сумку и вышла на улицу.

В детстве моя старшая сестра пугала меня тем, что существует дешевая литература типа «Приключений Ната Пинкертона», и, читая ее, можно испортить себе вкус. Позже, в мои лет 14, она даже позвонила маме в Москву, где тогда жили наши родители, и пожаловалась на то, что я читаю одни детективы. Мама написала мне грозное письмо, я ей ответила, что читаю Жюля Верна, Фенимора Купера и скрыла, что запоем проглотила «Войну и мир» Толстого. А вдруг это «слишком взрослое» для меня, и мне тоже влетит. Самое смешное, что я не помню, чтобы в те годы у нас были дома хоть какие-то детективы, и я бы их читала. Спустя много лет, я написала статью, в которой подробно разбирала виды детективов, их поджанры, «полицейский роман», отличия головоломок-загадок Агаты Кристи от психологических детективов Жоржа Сименона и «крутых» романов Джеймса Чейза. Оказалось, что жанр детектива – огромный и очень умный мир.